В мышеловке - Страница 36

Мы летели на север, и земля под нами из свеже-зеленой постепенно превращалась в зелено-серую, а потом в буйно-кирпично-красную.

- ВАЗП, - сказал Джик, показывая вниз.

- Что?

- ВАЗП. ВАЗП. Великий Австралийский Заповедник Подонков.

Я засмеялся. Земля внизу была безжизненной, пустынной и древней, как время. Но тут и там ее пересекали дороги, по ним бежали грузовики и машины, изредка виднелись невероятно оторванные от мира фермы. Я зачарованно смотрел вниз, пока совсем не стемнело и пурпурные тени, точно волны, не зарябили по земле. Мы повернули к Центральной пустыне.

Ночной воздух в Элайс-Спрингс обдавал таким жаром, словно кто-то забыл выключить духовку. Удача, которая началась с того, что в мельбурнском аэропорту рейс в Элайс-Спрингс будто специально ждал нас, улыбнулась и здесь. Молчаливый таксист отвез в новенький на вид мотель, где нашлись свободные комнаты.

- Сезон кончился, - проворчал водитель, когда мы благодарили его. - Скоро здесь будет слишком жарко для туристов.

Но в наших комнатах работали кондиционеры. Сара и Джик разместились на первом этаже, их дверь открывалась прямо на тенистую дорожку, которая кончалась в маленьком садике с бассейном. Мне отвели комнату в соседнем крыле, через стоянку для машин, на высоком третьем этаже, куда вела наружная лестница, затененная от солнца деревьями. Дверь моей комнаты выходила на длинный незастекленный балкон.

Мотель выглядел зеленым, мирным, ярко сияли фонари, спрятанные среди пальм и эвкалиптов.

Ресторан мотеля закрывался в восемь вечера, и мы пошли по главной улице поискать другой. Мостовую покрывал гудрон, но на обочинах он кончался, края дороги, отведенные для пешеходов, вообще были не замощены, тротуаров в нашем понимании здесь не делали. Мы шли по мелкому песку и при свете фар проезжавших машин сквозь облака пыли видели, что песок красный.

- Бычья пыль! - воскликнула Сара. - Я никогда не видела ее раньше. Тетя клялась, что нашла ее в запертом сундуке, когда они с дядей проезжали мимо Арз-Рока.

- Что такое Арз-Рок? - спросил я

- Невежественный англичанин, - хмыкнула Сара. - Арз-Рок - это монолит двух миль длиной, а третью милю закрыл какой-то беззаботный ледник в ледниковый период.

- В самой глубине пустыни, - добавил Джик. - Место древних магических ритуалов, которое постоянно оскверняется нашим синтетическим обществом.

- Ты его видел? - сухо спросил я.

- Не-а, - ухмыльнулся Джик.

- Какое это имеет значение? - удивилась Сара.

- Для него имеет, - засмеялся Джик. - Наш глубокомысленный друг хочет сказать, что нельзя судить, не убедившись самому.

- Не обязательно попасть в брюхо акулы, чтобы судить о ее острых зубах, - назидательно проговорила Сара. - Можно верить и тому, что видели другие.

- Все зависит от того, с какой точки они смотрели.

- Факты - это не суждения, а суждения - это не факты. Параграф из заключительной главы Закона Тодда, - хмыкнул Джик.

- Вам не хочется вылить ему на голову воду со льдом? - взглянула на меня Сара.

- Цитирую дальше, - продолжал Джик. - Эмоции - гнилой фундамент в политике. Зависть - корень всех зол. Что я пропустил?

- Самую опасную ложь говорит человек, который верит, что говорит правду.

- В этом весь ты. Как жаль, что ты не умеешь рисовать.

- Весьма благодарен за сочувствие.

Мы нашли ресторан и съели такой отличный обед, что можно только удивляться, как удалось так прекрасно организовать дело: ведь в Элайс-Спрингс (городе с тринадцатью с половиной тысячами жителей, затерянном в центре пустыни) все, что надо для жизни, привозное - от луковицы до носков.

- Первые жители появились здесь сто лет назад, - объяснила Сара, - когда построили промежуточную станцию для передачи телеграмм через всю Австралию. А теперь они получают послания из космоса.

- Держу пари, что содержание посланий недостойно такой сложной техники, - вмешался Джик. - Представь: «Увидимся в пятницу. Этель». Загружать такой информацией вечные сферы…

В ресторане нам объяснили, как вернуться в мотель другим путем, чтобы пройти мимо галереи изящных искусств «Ярра-Ривер» в местном варианте.

Она размещалась в длинном пассаже, закрытом для машин, рядом с небольшими, но шикарными, судя по витринам, модными магазинами. Окна галереи и витрины магазинов были не освещены, и при тусклом свете единственного уличного фонаря мы разглядели, что товар в окне галереи состоял из двух ярко-оранжевых видов уголков пустыни.

- Кричаще, - оценил их Джик, чьи собственные краски не отличались пастельной нежностью. - Город наводнен местными копиями Альберта Наматжиры. Туристы покупают их тоннами.

Впервые после моего приезда мы возвращались в мотель, весело болтая и не чувствуя натянутости. Может быть, расстояния пустыни расставили все по своим местам. Во всяком случае, пожелав спокойной ночи, я поцеловал Сару в щечку с искренним чувством, а не как утром в знак подписания пакта о перемирии.

* * *

- Вы не поверите, - сообщила она за завтраком. - Главная улица здесь называется Тодд-стрит. А река - Тодд-Ривер.

- Вот что значит слава, - скромно вздохнул я.

- И в городе одиннадцать художественных галерей.

- Она все утро читала туристский проспект, - объяснил Джик.

- А еще есть китайский ресторан.

- Только вообрази, - Джик комически вытаращил глаза, - в центре Сахары такие забавы для дураков.

Днем жара стояла невыносимая. По радио жизнерадостно сообщили, что температура воздуха тридцать девять градусов, то есть сто два градуса по старой шкале Фаренгейта. Первый шаг из прохладной комнаты на прожаренный солнцем балкон даже доставил удовольствие, но прогулка к галерее «Ярра-Ривер», на расстояние меньше полумили, оказалась на удивление мучительной.